МОЕ ОБРЕТЕНИЕ ГОР В ГОРНОМ ИНСТИТУТЕ

Владимир Полищук
инженер-геолог, КМС.

В альпинизм я  пришел не случайно – с момента записи  в секцию, или  с первого путешествия в горы. В 10-летнем возрасте увидел с крыши своего дома в далекой синеве заснеженные горы северного  Урала.  Они так покорили мое воображение, что всякую свободную от прочих дел минуту проводил на крыше в созерцательном состоянии. Наконец судьба  привела меня в Ленинградский Горный институт и первая же доска объявлений имела интригующий заголовок "АЛЬПИНИЗМ".

Попробую рассказать о людях, которые встречались  на  этом пути моего обретения гор. 

Николай Черенюк,  невысокий, в очках,  в спортивном костюме  внимательно оглядывает новичков  нового набора  1964 года. В строю нас было человек 15-20. Память, к сожалению, сохранила не все имена: В. Ярославцев, В. Зайцев, В. Степанов, В. Клейменов. Тренировки, как правило, 3-4 раза в неделю, плюс  теоретические занятия - практически не оставляли  свободного времени. 

Скальные сборы,  которые проводились в конце октября начале ноября.  Это  было серьезное испытание для молодых. Само путешествие на Скалы озера Ястребиное проходило по самой длинной дороге из всех возможных - через деревню Богатыри и далее по тропе. Поезд приходил в темноте по утру и пеший караван с огромными рюкзаками, спотыкаясь, растягивался на сотни метров. Вперед высылали самых быстрых, чтобы успеть в деревне купить молока.  Самый тяжелый груз - армейский шатер (наша будущая кают-компания) - переносился по очереди. Лагерная стоянка была за Змеиными скалами  и  одновременно могла разместить до 60-70 человек. Распорядок дня почти армейский.  Сережа Юдин  был нашим наставником  и  тренером,  возился, показывал приемы лазания,  и при любых обстоятельствах  делал это с максимальной доброжелательностью. Надо отметить,  что отделение подобралось  очень спортивное.  Степанов, Ярославцев, Зайцев, Береснев,  Клейменов. Старшие служили примером и почти боготворились: Черенюк, Незаметдинов, Шутко, Крапивин, Марков.

Первые соревнования по скалолазанию, если не ошибаюсь, были на скале Зеркало. Маршрут был проложен по диагонали и где-то в верхней части угораздило меня засунуть палец в щель, из которой он не хотел вылезать. В ушах стоял сплошной гул голосов болельщиков и крик "давай".  В голове пульсировала только одна мысль - не упасть. В общем 11 место можно считать даже успехом,  но желание соревноваться  как отрезало навсегда.

Эти события определили всю дальнейшую жизнь. Зимой 1965 года объявляется  выезд в горы в Туюк-Су. Предполагают вывезти и новичков. Первое боевое задание было сапожного свойства. Вручили пар 20 ботинок, мешок триконей, молоток и сапожную лапу. Как мои товарищи по комнате в общежитии вытерпели стук и вонь от старых ботинок  не могу понять до сих пор. 

Первое прикосновение к горам не забудется на всю жизнь.  Конечно, юность все видела в радуге и ореоле  героизма необычной среды, да и отношения между нами были чище и в известном смысле,  проще.  Сережа Юдин и здесь возился с нами - поднялись на ледник Маншук Маметовой - все вокруг как в песне "хохот солнца и неба лазурь".  Это был великолепный полигон для подготовки 3-2 разрядов к горовосхождениям летом.  В последующие годы зимними выездами в Туюк-Су руководил Юрий Семенович Пулинец. Удивительный человек. Добрый, любил шутку и сало. Великолепно читал балладу о спальном мешке. До сих пор жалею, что не записал ее.

   А секция между тем жила и развивалась. Постепенно в секции появлялось все больше ленинградцев, которые после окончания горного института продолжали заниматься альпинизмом. Эта тенденция  оформилась к 66-67 году и поэтому был приглашен  вторым тренером Ю.С. Пулинец.  В 1967 году организуется большой сбор в а/л «Безенги».  Кто был там, тот должен помнить песню    «В Мисис Коше три камня стоят, а на них имена, имена. Это горы поставили в ряд свой запрет Ледяная стена». Это запомнилось – зеленый карман на склоне пика Брно, валуны с табличками и звенящая тишина.

  А между тем, секция становилась центром притяжения молодежи в институте и количество ее членов росло. Это не могло не вызвать напряженности. Многие приходили не столько за спортивными целями, а за общением, песнями, чаепитием. Большую озабоченность у бюро секции вызывало наплыв девушек. К 68 году наметилось деление на  скалолазов и альпинистов.  Дебаты были весьма бурные. Группа в составе В. Береснев, А. Никитичев, В. Смирнов, Н. Скопенко, Б. Попов и ваш покорный слуга ратовали за чистоту рядов в альпинизме.  Это был максимализм юности.

  В 1972 году секция смогла организовать экспедицию под пик Ленина  в сентябре месяце  - это было не стандартное решение наших тренеров Ю.С. Пулинца и А.Б. Незаметдинова.  Время выбиралось не случайно и было связано с юбилейной датой - 50-летием образования СССР.  По этому случаю для оправдания расходов была изготовлена латунная доска с соответствующей надписью, которую  надо было доставить на вершину. Однако вес ее, который был не менее 10 кг,  который  приводил в отчаяние того,  кому торжественно вручался этот груз для переноски. Тем не менее, мероприятие увенчалось полным успехом. Промежуточные лагеря были установлены 4200 м под ребром Липкина, 5200 м, 6100 м и 6900 м. Большой интерес вызвали остатки самолета, которые лежали на склоне с 1937 г. на высоте 5000 м. Каждый восходитель уносил в своем рюкзаке сувенир на память и к 72 году остался только мотор и отдельные части фюзеляжа, которые нельзя было унести (однако мы нашли, что отломать от них, и кроме мелких деталей сумели унести «костыль» длиной почти метр).     

С 1974 года   компания инструкторов в составе Д. Маркова, В. Крапивина, В. Черепова, В.Полищука  поехала в альплагерь "Талгар"   на работу в течении 4 смен. Работали с значкистами и 3-разрядниками. Хорошая погода и мудрый начуч Н. Колегов позволяли за 15-17 дней выполнять все программы восхождений, а пересменку использовать для  выполнения своих спортивных планов.   Запомнилось восхождение с Володей Череповым  на в. Караульчи-Тау по маршруту 5а. Подходя к вершине попали в жуткую грозу. Сидеть на гребне в попытке переждать не было резона.  Решили броском через вершину (другого пути нет) уйти на перемычку и с нее - в спусковой кулуар.  Канонада стояла страшная. Темно, жутко, волосы дыбом, все железо сияет. Эти 30 метров до вершины и примерно 100 до перемычки преодолели секунд за 15.  Так я еще никогда не бегал. Когда с перемычки мы свалились метров на 300 раздался такой грохот, что заложило уши. Молния ударила в гребень и каменный дождь посыпался с небес. Одна мысль - бежать.. бежать!

   1976 год сезон в горах Кавказа в а/л Айлама. А. Незаметдинов, В. Андреев, Ю. Пулинец, А. Пайков, Д. Лотов, В. Леонов  составили костяк приятного сообщества для восхождений.  Наверное мы устали от а/лагерей и последующие годы  77, 78 были посвящены экспедициям в экзотические места. 77 год - Арчаканыш. Удивительное по красоте ущелье.  78 год - Ванч на Памире.  Жара, базовый лагерь в кустах у дороги и три озерца поразительно круглой формы как будто высверленные гигантским сверлом в скальной гряде  и наполненные  прозрачной, холодной  до дрожи   водой. Масштабы  совсем другие.  Вершины под 6000 м,  подходы 1-2 дня. Мы муравьи в этом царстве снега и скал. Люблю ли я горы?  Думаю что нет.  Любить мертвый камень,  снег и лед,  что может быть более противоестественным. Любите лес, цветы, своих подруг и любимых.  Сейчас я думаю,  что мы любили в горах себя,  до конца не давая себе  отчета  в своих мотивах. Но присутствовала здесь  эстетическая сторона восприятия окружающего мира. Горы существуют в масштабе человеческой жизни почти вечно и возможность прикоснуться  к застывшему на мгновение времени,  давало надежду на оправдание нашего пребывания здесь.

В 79-81 годах осваивались новые горные районы для зимних восхождений.  В Дагестане в возле самого высокогорного аула в Европе расположена удивительная столовая гора Ярыдаг.  В долину обрывается  полуторакилометровой стеной с основанием  в несколько километров. После прохождения стены выходишь на почти плоскую вершину,  границы которой не видны.  С В.Андреевым и В.Паршиным удалось пройти  “колодец”, но только со второй попытки.

В 80 году  был новый район Кичик-Алай  в Алайском хребте. Экспедиция  организовывалась совместно с «Буревестником» и большим количеством  «народа». Жили в домиках лесхоза почти комфортно. Доктором сбора был Г.Г. Андреев, предельно демократичный и доброжелательный. Страстью доктора было мытье посуды, которое на первых порах вызывало недоуменее и в последствии эксплуатировалось всем сбором. Но «чудачество» доктора имело практический смысл и состояло в постоянной боевой готовности рук доктора-хирурга. Было очень холодно и много снега, условия для восхождений были гораздо суровей чем в Туюк-Су.

Если не ошибаюсь,   в 81 году  в Кичик-Алае В. Андреев во время восхождения на 5б получил травму и во время спуска, длившегося  почти сутки с лишним, поморозил пальцы ноги. Вторая осталась цела благодаря потере «вибрама».  Как рассказывал участник событий В. Паршин. В палатке во время  вечерней «вошкотни» случайно вытолкали вибрам на улицу с пролетом вниз. Утром на ногу одели меховой пайпак и она уцелела. Другая - в вибраме - пострадала.

  В 79 году летом с В. Крапивиным и В. Андреевым  с командой «Буревестника» были в удивительном районе Гаумыш. Добирались туда  самолетом до Хайдаркена затем караваном через перевал. С В. Крапивиным совершили восхождение на пик «4880»,  а затем не вписавшись в буревестниковские  «разборки», выбили себе право погулять по району. Почти неделю мы провели в автономном походе,  и должен отметить, что в познавательном плане такие походы гораздо интересней.  С нашей подготовкой мы могли себе позволить восхождения в незнакомом районе для оценки куда же идти дальше.

 В 1983 году В. Андреев  уговорил меня участвовать в чемпионате Союза в очном скальном классе в составе команды “Буревестника”. Капитаном был всем хорошо известный Гоша Щедрин.  Не знаю как моему напарнику по связке Олегу Клюнину понравилось это мероприятие, но, узнав немного закулисную сторону этого чемпионата,  пришел к выводу,  что соревнования в альпинизме вещь совершенно условная.  Однако, компания была предельно приятная, восхождения тем более. И вообще восприятие мира гор во многом зависит от напарника и всей команды. Приходится согласиться с тем, что советский альпинизм, при всей своей заорганизованности,  прививал чувство локтя.

Затем  были восхождения в составе других компаний, университетской в частности. Но это были уже другие времена и другие люди. Мир стремительно меняется и требует такой же пластики приспособления к этим изменениям.  Особенно это заметно по молодым в горах. Они прекрасно экипированы,  умны, нахальны и тактически плохо подготовлены к восхождениям.  Это можно было бы отнести к брюзжанию  старика, но опыт последних лет таков.

   А вот воспоминания о прошлом и тех друзьях, живущих ныне и ушедших,  поддерживает в настоящем.